Здесь же следует текст-признание:

По поводу шутливых реплик. Пинаев пояснил, что как-то они с командой оказались в Лондоне, и их сразу же повели на Хайгетское кладбище исключительно отдать дань великому коммунисту — Карлу Марксу — «Бороде». А время это можно было потратить и по-другому. Вот по поводу чего Конецкий иронизирует в своем письме. А что касается «американских морячков», то они были не в курсе наших суперстрогостей, когда пытались угостить советских парней своим виски. Об этой встрече, тоже в Англии, Пинаев рассказывал в публикации «Над нами паруса».

Хронику отношений заполнили письма. Не все они, к сожалению, сохранились. На их страницах звучал юмор, но чувствовались порой тревога и печаль, которые тогда витали над людьми, пытающимися оставаться свободными в своем деле. Да и сейчас эти ощущения многих не отпускают.

1983 год… Из Ленинграда приходит конверт с типографским следом того времени: изображен октябрьский флаг и так далее… А в конверте листок, размашисто заполненный с обеих сторон:

Упомянутый в письме Моряков работал в Морском агентстве по перегону судов. Именно к нему попал еще в студенческие годы Пинаев. Он тогда был в Ленинграде и пришел в агентство узнать, что и как. Моряков принял его, выслушал и предложил отправиться на север в Арктику. Сам он был командиром отряда судов, участвовавших в перегоне по Северному морскому пути. В 1958 году Пинаев отправился в рейс на спасательном буксире «Бдительный», а Конецкий плавал в те же годы на МРС — малом рыболовном сейнере. Эти суденышки моряки называли «мартышками», именно на таком сейнере Конецкий дошел аж до Камчатки.

По текстам писем видно, что в какие-то моменты Пинаев шел по морскому следу своего старшего товарища. Оба навсегда побратались с морем и тосковали по нему в каждой разлуке, оба в своем литературном творчестве постигли глубины интеллектуальной маринистики.

Виктор Викторович Конецкий — писатель с именем, морской офицер, вся его судьба крепко связана с флотом. С 1953-го по 1955-й служил на судах Аварийно-спасательной службы Северного флота, некоторые его наблюдения той поры легли в основу новеллы «Путь к причалу» и одноименного фильма. После демобилизации в должности капитана МРС-823 принял участие в перегоне судов по Северному морскому пути из Петрозаводска до Петропавловска-Камчатского. Это был первый в истории переход каравана малых судов в условиях Арктики. Северным морским путем он прошел четырнадцать раз. Добрался, пересекая океаны, и до берегов Антарктиды. Теперь он ходил в рейсы на торговых, научно-исследовательских и пассажирских судах. С середины 50-х, не оставляя флота, начинал писать и публиковаться. Из-под его пера вышли десятки книг.

Книги ленинградского писателя всегда занимали самое почетное место на книжной полке уральского писателя Пинаева. Бросив суриковский институт, он отправился на долгие десять лет нести морскую службу сначала матросом, потом боцманом на рыболовных и учебных парусных судах. Плавал на самом знаменитом русском паруснике «Крузенштерн». В этом году знаменитому барку исполнилось 90 лет. Хотя Пинаев «суриковку» и оставил, но кисть из руки не выпустил, продолжал искать новые сюжеты, делал выставки и был принят в Союз художников. На полотнах самобытного мастера запечатлено увиденное в странствиях к берегам Кубы, Африки, Англии, Арктики, Америки. Окончательно Евгений Иванович пришвартовался к уральскому озеру Таватуй, которое дает ему некоторое утешение, он называет воды озера Мини-Балтикой. В книгах Пинаева живет неистребимый дух романтики, показано мужество в схватке с грозной стихией, и в воспоминаниях оживают портреты друзей.

Но вернемся к дружеской переписке двух моряков. 1986 год — очередное письмо:

Только люди с твердым и чистым пером могу так искренно и отрыто болеть от того, что творится вокруг, и так доверительно делиться друг с другом своей болью, своими мыслями.

А строки Симонова, которые прозвучали в рассказе «Катькин столб», такие: «Над черным носом нашей субмарины взошла Венера, странная звезда. От женских ласк отвыкшие мужчины, как женщину, мы ждем ее сюда». Герой Пинаева решил, что поэту простительно называть планету звездой для красоты слога, потому что он не был судоводителем.

В 1987-м писатель Виктор Конецкий присылает на Урал своему литературному собрату книгу «Ледовые брызги» с автографом:

Замыслил Евгений Пинаев написать портрет Конецкого, имея только его фотографию. На воплощение замысла ушло много времени. Когда работа была почти завершена, Виктора Конецкого уже не было — он ушел из жизни в 2002 году. А в 2008 году мастерская Евгения Пинаева попала в пламя пожара, который перекинулся с соседского двора. Тогда сгорела огромная часть архива, погиб в огне и портрет. Единственное утешение, что почти все работы в это время находились в персональной экспозиции, организованной Ирбитским государственным музеем изобразительных искусств. Пламя пощадило книги Конецкого с его автографами, облизав только переплеты.

Об этом страшном происшествии было рассказано в первом номере «Проталины». Пережив потрясение, Евгений Иванович переслал номер «Проталины» в Санкт-Петербург вдове писателя Конецкого — Татьяне Валентиновне Акуловой, так как не мог не поделиться своим горем.

В августе 2016 года из Санкт-Петербурга пришла весточка от Татьяны Валентиновны — письмо и книга воспоминаний о Викторе Конецком «Человек из морского пейзажа». В объемистом сборнике, вышедшем в свет в 2014 году, собраны больше двух десятков очерков литераторов и мореплавателей, которые знали и помнят певца морских дорог, капитана дальнего плавания, «морского волка». В их числе Даниил Гранин, Игорь Кузьмичёв, Андрей Битов, Юрий Рытхэу, Григорий Данелия, Игорь Золотусский, Глеб Горбовский, Валерий Попов и другие…

Интересно и письмо Татьяны Валентиновны:

Хотя это письмо, по словам пишущей, было отправлено «на деревню Дедушке», оно все равно нашло своего адресата.